Про «Год лоукостеров», укрепление морской инфраструктуры Украины в результате оккупации Крыма, финансирование в 2018 году восстановительных работ на Донбассе, строительство дорог на линии соприкосновения, платные автобаны и реакцию правительства на строительство Керченского моста, в эксклюзивном интервью «Народной Правде», рассказал министр инфраструктуры Украины Владимир Омельян:
— Вы недавно заявили, что 2018 станет для Украины «Годом лоукостеров». Какие лоукостеры к нам придут, сколько их будет?
— Убежден, что рынок это адекватно воспримет. Потому что это объективная реальность: мы не можем изолировать Украину от европейских и мировых процессов.
Мы надеемся, что это будет не один лоукостер, а их будет больше. Но, это уже будет зависеть от переговоров государственных аэропортов и других аэропортов, которые будут вести такие переговоры.
Ставки высоки. Ведь все понимают, что людей, которые будут готовы летать по цене, которая дешевле в несколько раз, если не в десятки раз, то на порядок больше, чем это сегодня.
— Сколько, по Вашему мнению, должен стоить авиабилет в страны Европы, чтобы больше украинцев сполна воспользовались преимуществом безвиза?
— Я, собственно, исхожу из того, что, если средний билет на автобус стоит 50 — 100 евро, если железной дорогой это составит плюс-минус такую же цену (но это только в Польшу, в ближайший пункт назначения), то соответствующая цена в 30 — 50 евро для лоукоста в страны Европы была бы абсолютно адекватной.
Мы тогда будем иметь замечательную модель конкуренции между собой различных видов транспорта, к чему мы и должны в концеприйти. Как это происходит в Европе, где каждый пассажир для себя выбирает тот вид транспорта, который ему более привлекательный и выгодный.
— Звучит оптимистично, но какая может быть реакция со стороны МАУ на возможное засилье в Украине лоукостеров?
— Знаете, даже в своем последнем интервью, посвященном 25-летию МАУ (с чем я их тоже искренне поздравляю), господин Юрий Мирошников (президент МАУ — ред.) Отметил, что, рано или поздно, но лоукостеры, такие, как Ryanair, например, таки зайдут на украинский рынок.
Моя цель, чтобы это было раньше, чем позже. И я думаю, что МАУ к этому тоже уже готово.
— Не так давно Вы сделали заявление, что «оккупация Крыма поставила особый акцент на укреплении морской компоненты национальной безопасности и обороны». Как планируется укреплять эту компоненту?
— Мы хорошо понимаем, что агрессивные действия России, которые были связаны с оккупацией Крыма и военными действиями в частях Луганской и Донецкой областей, это — четко спланированная политика этого государства в отношении Украины.
Мы так же хорошо понимаем, что строительство Керченского моста — не только сочетание русской территории с оккупированной украинской территорией. Это так же — инструмент для посева дестабилизации в украинских морских портах Азовского моря.
Надеюсь на то, что ограничения, которые единолично ввела российская сторона для прохождения судов (напомню, что водоизмещение из-за строительства этого моста было уменьшено вдвое), будут отменены, нет. Однако, это приведет к падению экономической привлекательности наших двух портов. Соответственно, это будет иметь негативный кратковременный экономический эффект для всего региона.
— И что Вы делаете?
— Мы принимаем все инструментарии пока в политико-правовом поле для того, чтобы санкционные меры остановили это строительство. Или, скажем так, чтобы россияне почувствовали следствие …
— Простите за такую формулировку, но не кажется ли Вам, что в Кремле плевать хотели и на инструментарий, и на заявления Украины по поводу отношения к строительству Керченского моста? Извините, но кажется, что чисто правовое поле здесь не слишком срабатывает …
— Знаете, с такой же идеологии, из которой выходит сегодня Путин, мол, «плевать на всех и вся», в свое время выходил Гитлер и многие другие диктаторы. Но, заканчивали они все одинаково. Я думаю, что на Путина ждет такая же судьба …
— Еще летом этого года Вы отметили, что Украина должна увеличить в 2018 году объемы восстановительных работ на Донбассе. Насколько существенно их планируется увеличить?
— Я еще в прошлом году исходил из того, что при пересечении линии разграничения украинцы должны чувствовать, что за спиной у них остается Азия (в плохом смысле этого слова), а на свободной территории Украины начинается настоящая Европа.
Мы об этом говорили с новым руководителем «Укравтодора» господином Славомиром Новаком. Я в этом вопросе надеюсь и на помощь парламента. Мы сможем аккумулировать необходимый ресурс на следующий год для Донбасса, чтобы капитально отремонтировать как автодороги, так и другие инфраструктурные объекты, которые нуждаются или будут нуждаться в ремонте или восстановлении.
— Сколько средств на это нужно заложить в Госбюджете-2018?
— Понимаете, на инфраструктурные программы денег точно никогда не может быть достаточно. И мы, как Министерство инфраструктуры Украины, понимаем не простую ситуацию в государстве.
Однако, я рад, что механизм, который мы разработали в Мининфраструктуры — Дорожный фонд — с 1-го января 2018 вступает в силу. Поэтому, мы будем иметь гарантированных 32 миллиарда гривен на следующий год в Дорожном фонде.
Плюс, я знаю, что парламент готов поддержать предложения нашего Министерства по строительству дорог Одесса — Львов, Киев — Харьков — Довжанский, что имеет огромное значение для восточного региона Украины, а также нескольких дорог в южных областях Украины.
В рамках Дорожного фонда мы хотим аккумулировать ресурс на инфраструктуру местного значения и на мероприятия по безопасности на дорогах.
Я также надеюсь, что будет утверждена и Целевая программа финансирования украинских мостов.
— Кстати, какова ситуация с мостами?
— Силами Государственной специальной службы транспорта, которая находится в подчинении Мининфраструктуры Украины, мы в этом году ввели два ключевых мосты в Донецкой и Луганской областях.
Они имеют огромное как стратегическое, так и военное значение. Но, они крайне важны и для людей, в первую очередь, которые теперь не будут вынуждены делать крюки по 100 — 200 километров.
— В каком состоянии сегодня инфраструктура Донбасса? Вы там бываете?
— Да, я лично там был неоднократно и в прошлом, и в этом году. И был на линии соприкосновения напрямую.
Безусловно, ситуация там не самая лучшая. Существенные разрушения, как от российских бомбардировок, так и от серьезного износа тяжелой техникой дорожного полотна.
Я надеюсь, что в следующем году мы начнем там масштабное обновление. В этом году мы уже сделали много по восстановлению там инфраструктуры, в частности, восточных дорог. Но, это должно быть в больших объемах.
— На ремонт дорог, которые находятся на линии соприкосновения, выделяются кредитные деньги? Если да, то какие здесь перспективы? Ведь, не секрет, что один снаряд — и вся работа нивелирована …
— кредитных денег не выделяется.
У нас были привлечены кредитные средства, которые шли еще по-старому финансированию в предыдущие годы, и которые не использовались. Этот ресурс мы направили этом году на ремонт дорог. Новых кредитов мы не использовали.
— … а как быть с тем, что один снаряд — и каюк всей работе?
— Знаете, риск есть всегда. Но, во-первых, я очень надеюсь, что все это скоро закончится, потому что мы победим!
Во-вторых, я бы очень хотел, чтобы люди не страдали. Это — в первую очередь! Люди! Они сейчас страдают как от российских бомбардировок, так и от того, что там отсутствует инфраструктура.
— Несколько слов о концессионных автобанах. Платные дороги существенно ударят по кошелькам украинцев?
— В украинцев будет выбор ехать бесплатной обычной дорогой, или ехать европейским по качеству автобаном, многорядным, но за это нужно заплатить.
Украинец всегда сможет выбрать.
Мы надеемся начать первые проекты участков Львов — Краковец и Киев — Белая Церковь. Соответственно, сейчас готовится вся необходимая документация. А дальше мы посмотрим насколько будет успешным этот эксперимент.
Напомню, что в Европе менее 10% дорог является концессионным, то есть платными. 90% дорог финансируются из государственных бюджетов. Мы должны это тоже осознавать. Я рад, что и правительство, и парламент это понимают. Возможно, не в том объеме, который нужен, но понимание есть четкое.
— И не могу не спросить Вас напоследок — Ваши «отношения» с НАБУ? На каком этапе дело в отношении Вас?
— Я так понимаю, что НАБУ продолжает это расследование. Я готов ко встрече с ними. Был готов и к обыскам, и после обысков.
Я бы сам хотел уже поставить точку в этой истории. Потому, мне так кажется, что я точно не из тех ТОП-20 то ли ТОП-100, разыскиваемых НАБУ.
— Так тогда чего они именно в Вас вцепились?
— Ну, слушайте, у них есть своя работа. В них, пожалуй, есть своя аргументация. Я готов дать им ответы на все вопросы, когда эти вопросы ко мне будут.
Сергей Дойко
