Какие соглашения с Москвой нужно разорвать Киеву, от чего зависит деоккупация Крыма, как РФ влияет на интересы украинского бизнеса на полуострове и почему это влияние — страшный для безопасности Украины вопрос, во второй части интервью НАРОДНОЙ ПРАВДЕ рассказал бывший представитель президента Украины в Крыму (в 2017-2018 годах) Борис Бабин.
Первую часть интервью читайте здесь: Жителей Крыма разбрасывают по всей России — экс-представитель президента о жизни в оккупации.
— В октябре 2018-го народный депутат Рефат Чубаров прервал работу Украинско-российской комиссии по вопросам рыболовства в Азовском море и не дал подписать протокол, который устанавливает распределение квот на вылов рыбы. Но весной таки подписали протокол, “через дипломатические каналы”. Чем это грозит?
— Есть несколько уровней угрозы, которые возникают из-за того, что у нас до сих пор действуют договоры относительно статуса Азовского моря 1993 года (о квотировании вылова рыбы, который позволяет российским судам заходить в любую точку акватории Азова, — НП) и 2003 года (договор между Украиной и РФ о совместном использовании Азовского моря и Керченского пролива, — НП).
Рефат Чубаров на заседании комиссии по рыболовству в 2018 году
Первый уровень: ежегодно мы подписываем с россиянами протоколы о распределении рыбных ресурсов Азова. Тем самым мы позволяем им не только ловить рыбу, но и проводить так называемые научные исследования по всей акватории Азовского моря. Это дает возможность россиянам якобы законно находиться в любой точке Азовского моря. И речь не только о рыбаках, но и о военных и пограничных судах, которые якобы защищают интересы российских рыбаков. Подписывая эти документы, мы фактически распространяем определенные права россиян на всю акваторию Азова.
Второй уровень: после 2014 года этими документами мы передаем соответствующую квоту на вылов рыбы россиянам, а они частично передают ее предприятиям оккупированного Крыма. Мы признаем это ежегодно по умолчанию и ежегодно подписываем эти соглашения. И так продолжается уже пять лет! Это риски, которые прямо вытекают из ситуации.
— А какие косвенно?
— Из-за необходимости сохранения данного соглашения действует договор 2003 года, который определяет статус Азова как якобы внутренних вод (Украины и РФ, — НП). И именно он, среди прочего, запрещает иностранным военным кораблям находиться в акватории Азовского моря без разрешения россиян. То есть сегодня именно из-за этого “тюлечного соглашения” корабли НАТО не могут зайти в Азовское море.
— Украинские рыбаки несут убытки из-за этого?
— В определенной степени, но здесь есть несколько факторов. Во-первых, из-за этих соглашений в Азовском море устанавливаются квоты на вылов рыбы. Но, как говорят биологи, для большей части азовской рыбы не нужно квотирование на вылов. То есть квоты — это коррупционная схема продажи воздуха. Такая повестка выгодна тем хозяйствам, которые ежегодно по странному стечению обстоятельств получают эти квоты от Госрыбагентства. Если бы их не было, на этом рынке существовала бы здоровая конкуренция. Тогда кто-то нес бы убытки, а кто-то — нет. Потому этими соглашениями мы фактически защищаем бизнес-интересы очень узкого круга предпринимателей, которые, увы, имеют широкие и разнообразные связи. Но в целом там не такая уж и большая отрасль, чтобы нести какие-то катастрофические для страны убытки.
— Для международного сообщества это что-то вроде, грубо говоря, “мы обсуждаем азовский пакет санкций, а вы делите с россиянами тюльку”?
— Абсолютно. Я не жду никаких реальных санкций против российского бизнеса по вопросам милитаризации Азова, пока мы не прекратим эту практику. Когда обсуждаются санкции, все уполномоченные иностранные чиновники спрашивают, прежде всего, о том, когда мы отменим эти два договора с россиянами. Ах, вы их не отменили и ежегодно подписываете эти протоколы? Ну, тогда извините, мы ограничимся глубокой обеспокоенностью.
И мы ее сами продуцируем, подчеркиваю, из-за бизнес-интересов очень узкой группы лиц.
— Какие варианты выхода?
— Очень простые. Прекратить действие соглашения 1993 года и защищать украинских рыбаков в акваториях, на которые Украина имеет право. Но сложно утверждать, что сегодня наши пограничники готовы защищать украинских рыбаков от россиян в акватории Азовского моря силой оружия. И не потому, что у них его нет. Боюсь, что никто просто не готов к этому. Ни отдать приказ, ни выполнить его.
— А россияне готовы?
— С 1994 года у нас была огромная практика применения российскими пограничниками оружия в водах Азова. Это не очень публичная вещь, но, поверьте, они имеют не только оружие, но и возможность и желание его применять.
— Как происходит коммерческая деятельность в обход санкций, введенных в связи с аннексией Крыма?
— Во-первых, в Крым поставляют продукцию, произведенную в РФ. Большая часть офисов компаний, которые фактически работают в Крыму и боятся санкций, имеют юридический адрес где-то в самой РФ. Они поставляют товары некоему местному посреднику и, конечно, не отвечают за его действия. Так же с украинской продукцией: завозите какой-то товар в Ростов через Харьков, а дальше он спокойно попадает в Крым.
Читайте также: Россия убирает и унижает предателей Украины: что происходит в Крыму
Другой вопрос, о котором все молчат, — существование Евразийского экономического союза. Не забывайте, что Россия находится в едином таможенном пространстве с Беларусью, Казахстаном, Арменией и Кыргызстаном. Эти экономики не имеют между собой таможенных барьеров. Соответственно, поскольку сегодня Крым — таможенное пространство РФ, к сожалению, и Беларусь, Казахстан имеют де-факто зону свободной торговли с Крымом. Более того — они никак не могут закрыть свои рынки для сугубо крымских товаров, потому что это будет нарушать их обязательства перед Россией. Об этом все молчат, но сегодня Беларусь — ключевой внешнеэкономический партнер оккупированного Крыма.
— Какие последствия это имеет для Украины? Ведь у официального Киева хорошие отношения с официальным Минском.
— И именно поэтому мы молчим “в тряпочку”, как говорится. Мы ничего не можем или не хотим сделать.
— А можем?
— У нас действует закон о свободной экономической зоне «Крым» (принят летом 2014 года, — НП), который позволяет украинским бенефициарам работать в этих условиях. И если мы задаем вопросы белорусским, казахским, итальянским или другим предпринимателям о том, «чего вы, ребята, работаете в Крыму», они отвечают: откройте собственное законодательство, найдите вот такой закон и не морочьте нам одно место. Почему вашим можно, а нашим — нет? Поэтому любые вопросы в этой сфере следует начинать ставить после отмены этого закона. Все разговоры о санкциях или другие вопросы, связанные с полуостровом, без отмены закона о свободной экономической зоне «Крым» являются имитацией имитации.
— Кому это выгодно?
— Очень многим ключевым и средним игрокам, которые имеют там бизнес. Например, у народного депутата из патриотической фракции есть завод в Керчи, который производит рыбные консервы. Как вы считаете, нужно ли сотрудничать с оккупационными властями и спецслужбами РФ, чтобы это производство эффективно работало?
— Есть вообще кто-то, кто с ними не сотрудничает?
— Хороший вопрос. На самом деле это страшный для нашей национальной безопасности вопрос, и, конечно, россиянам это очень нравится. Они тем самым держат в Крыму за мягкое место большую часть крупного украинского бизнеса. Поэтому любые разговоры о деоккупации без отмены этого закона (о свободной экономической зоне «Крым», — НП) — это пустое сотрясание воздуха.
— Если в Крыму — другая информационная реальность, то можем ли мы туда пробиться? И, если можем, то как?
— Возможны какие-то попытки… Мы много говорили о вещании, которое мы будем осуществлять на Крым. Но эти возможности имеют естественное ограничение. Россияне быстро поставили контрвышки на те вышки, которые мы когда-то строили возле админграницы с Крымом. Мало того, что они блокируют наш сигнал, так еще и распространяют свой на половину Херсонщины, и об этом как-то не очень принято много говорить в Киеве. Россияне также блокируют веб-сайты и контролируют интернет на полуострове, поэтому навязать Крыму свою информационную повестку дня мы вряд ли сможем, это реальность, в которой мы должны жить. Но такое информационное влияние и в целом взаимодействие с населением оккупированного Крыма не являются и не могут быть орудием деоккупации. Если мы хотим разговаривать об освобождении наших земель, то оно не делается руками жителей оккупированных территорий. С ними мы должны работать после деоккупации, а сейчас должны в первую очередь защищать права граждан Украины в силу наших возможностей. Потому сегодня мы должны четко определить главное из того, что мы не сделали – а именно заявить понятную для крымчан повестку дня после завершения оккупации.
Мы очень много разговариваем с крымчанами по сути ни о чем, но они не знают ключевых тезисов. Что будет с собственностью после деоккупации? Что будет с гражданами России, в частности, в том, что касается смешанных браков и детей, которые родятся в этих браках? Как накажут коллаборантов и где предел этого наказания? Кого наказывать, а кого — нет? Крымчане этого не знают и знать не могут, потому что мы и сами за пять лет этого не решили и, очевидно, не хотим решать.
— Судя по нашему разговору, о многих вещах не принято говорить вслух. Какие последствия будет иметь это молчание?
— У нас нет цензуры, так что дело просто в желании или нежелании что-то делать. Договоры об Азовском море также появились в медийной повестке в 2018 году не в связи с журналистскими инициативами, а после поступков узкого круга должностных лиц. Эти процессы пять лет не были тайными и закрытыми, но ни один журналист не написал об этом ни одной буквы. Как и о многих других вещах, связанных с Крымом.
Например, никакая не тайна, что предприятия северного Крыма завязаны на инфраструктурные объекты Херсонщины. И об этом никто не писал в медиа, пока не началась катастрофа на “Крымском Титане” (в августе 2018 года на заводе произошли токсичные выбросы, которые поставили север Крыма и юг Херсонской области на грань экологической катастрофы, — НП). Поэтому для обсуждения (и возможного последующего решения) этих вопросов не так важны смена правительства или президента. Прежде всего нужна смена настроений общества, всего украинского народа. Если общественный запрос относительно деоккупации полуострова будет концентрированным и острым, то украинская власть (независимо от фамилии Главнокомандующего) будет вынуждена прекратить складывать бумажные кораблики и начать реальные действия по деоккупации. Потому что кроме нас никто Крым освобождать не будет.
Марина Евтушок
